После учебки к нам в батарею попал младший сержант Разумный Рома, очень  добродушный и симпатичный паренек. Так, чтоб объяснить его физические возможности, мы иногда устраивали соревнования, - кто больше подтянется или сделает подъем переворотом. Так, Рома делал подъем переворотом не по количеству раз, а на время. На счете 60  все сбивались, а он продолжал крутиться.

Я уже писал раньше о командире батареи Кревском, его характере и способах воспитания. Если какое-то «ЧП» происходило, то с полной выкладкой в противогазах и мешками за спиной бегали не только бойцы, но и мы все офицеры. Ничем не отличаясь.

Так вот, купили мы двух попугаев. И чтоб им было  уютно - построили в углу казармы «павильон». От потолка до пола на расстоянии одного сантиметра протянули леску. Прикрепив ее к потолку и полу. Естественно, рыбаки меня поймут, при натягивании появились петли разных размеров, но мы не обращали внимание. Комбата нашего возмутил приказ зама по тылу: оприходовать, и записать в книгу учета материальных средств птичек.  Это был нонсенс. Но это произошло. И каждое утро при докладе комбату дежурный докладывал о происшествиях и самочувствии попугаев. Кревский А.Н.  проходил вперед и, посмотрев на них, удалялся в канцелярию. Естественно сказав, что все плохо и что надо сделать.

Стою я ответственным по батарее. Ночью, тихонько улегся на свободную койку, приоткрыв дверь. Вдруг будит меня Рома, он стоял дежурным по роте: «Товарищ лейтенант, тут такое дело попугай сдох!»  Я, естественно посмотрел на него, посочувствовал и пошел дальше спать. Но Рома начал причитать – «мне конец, почему он умер на моем дежурстве, это какой-то рок судьбы, ведь у меня отец лесничий и т.д…»

 Я пытался успокоить Рому. Но мои старания были тщетны. Он не унимался. Пытался попугая  посадить на жердочку, прикрепив его пластилином, но тот падал. Тогда он его усаживал  внизу, упирал клювом в тарелочку, вроде тот  пьет воду. Главное комбату доложить, а дальше будет видно. Так Рома провел возле умершего  попугая всю ночь…

 Утро. Все копошатся, бегают и т.д.. Рома бледный. Его замкнуло, он ничего не слышит и не понимает, что происходит. Заходит комбат. Рома - строевым шагом нога на уровне подбородка:«Товарищ, старший лейтенант, во время моего дежурства происшествий не случилось за исключением - попугай сдох». Если б Рома сказал как-то  мягче, реакция была бы другая, но тут естественно посыпался поток «добрых и ласковых» слов в адрес Ромы. Рев стоял до обеда, типа - вы убийца, товарищ сержант, на тумбочке стоять до дембеля.

Рома стоял в наряде постоянно. Утром его снимали, и после обеда он шел на инструктаж, заступая снова. Прошло недели три. Я стою ответственным по батарее и потихоньку сплю. Вдруг меня будет Рома и говорит: « товарищ лейтенант, попугай …..» Я говорю, не может быть. Так вот, он как-то летал и пытался присесть на леску, всунул голову в петлю и крыльями взмахнул, и его нет. Рома плакал от бессилия. Что делать даже я растерялся. Рома повторял попытки по опыту прошлого происшествия, посадить на жердочку, или клювиком в тарелочку, но тот падал.

 Утро… все мельтешат, бегают. Но в батарее тишина. У всех опущенные глаза. Заходит комбат и Рома подходит строевым шагом и докладывает: «Товарищ старший лейтенант, во время моего дежурства происшествий не случилось, за исключением попугай повесился». У комбата даже челюсть отвисла. Он первые секунды не мог ничего сказать. Это был шок. Нам всем жалко было Рому. Он потух полностью..

 ….И вот как-то работаем мы в парке, чистим клины затворов. С Ромой это делать было легко, он один их доставал из орудия, носил сам. Вдруг едет командир дивизии. Построил батарею и встречаю. Увидел меня, он сразу подъехал к моей батарее и начал задавать вопросы. В основном нормативы: к бою, отбой и т.д. Если бойцы отвечали неправильно, спрашивал меня.  А Рома был на своей волне. Ему было все равно кто перед ним, - хоть министр обороны. Ответив свободно на несколько вопросов генерала, он подтвердил своё умение и готовность в сборке и разборке клина.

Я не помню, сколько там отводится времени, но со своей силищей Рома разобрал и собрал его как картонный ящичек. Все помнят, как там вставлять пружину с ударником. В общем, генерал был поражен. Построил нас, вывел Рому из строя и объявил ему 10 суток отпуска. И приказал завтра отпустить. Приходим в батарею, я докладываю комбату. Тот в ответ: «Только через мой труп».

Все советовали Роме не возвращаться, придумать что угодно, перевестись и т.д.. Даже Кревский А.Н. был удивлен, что  Рома все-таки  вернулся. Их отношения в корне изменились. Рома приехал другим человеком, повзрослевшим. Был назначен замкомвзвода, а под дембель -  старшиной. Ему доверяли все. Заставить сделать какую-нибудь гадость его никто не мог, И напугать после того, что он пережил, тоже не мог никто. Его очень любили все, а офицеры уважали за честность и справедливость. Все офицеры до конца службы его называли только по имени. Он всегда защищал младшие призывы и никогда не прогибал спину.